Александр Рожков:

Я уже не помню, я думаю, это произошло через художника Диму Пая, который жил в стоквартирке на Сибревкоме, а туда многие тогда приходили: Юра Наумов, он тоже играл там, многие музыканты приходили, а рядом с этой стоквартиркой был дом, где жила Ира Литяева - Рок-Мама. Вот там были две квартиры, туда-сюда мы переходили, я думаю, что там я в первый раз с Димой Селивановым и познакомился. Я просто знал, что он на гитаре играет, и всё, дело в том, что тогда я так особенно не задумывался, просто для меня он был человеком, который играл на гитаре. А то, что он пишет стихи или песни поёт, я уже узнал потом, даже с записей - у него были проекты с Димой Радкевичем, с Колей Катковым, а самое для нас знакомство произошло, когда произошёл такой контакт группы БОМЖ и Димы Селиванова. И несколько человек нас собирались: из БОМЖа, я, Дима Селиванов в «Пятёрке» (пятое общежитие НГУ. - С.А.). Там была такая комнатушка, и мы могли там по всей ночи музицировать. Была такая музыка с какими-то самопальными электронными эффектами, навороченное, иногда что-то напоминающее джаз-рок, я играл на флейтах, Дима Селиванов - на гитаре, был такой Дима Воронов - на басу, клавишник из БОМЖ, был какой-то синтезатор, тоже самопальный, и действительно, это были какие-то углубления, и для меня контакт с Димой Селивановым был только такой - через музыку, потому что в других отношениях это был для меня человек просто загадочный. Он всегда был в такой, так сказать, скорлупе, был такой барьер, мне казалось, он не подпускал близко к себе, какой-то был внутри себя несколько. А то, где он раскрывался - это, действительно, в музыке. И даже когда, я помню, ехали назад, это год 87-й, 88-й, возвращались из Академгородка, мы говорили буквально два-три слова, он как-то смотрел отчуждённо, я видел, что это не тот человек, с которым можно запросто поговорить, но в музыке - это другое дело, в музыке у нас был контакт, я очень любил Селиванова... У Селиванова, я помню, были какие-то семейные неурядицы, вот всё, что до меня доходило, а то, что он занимался ещё и концертами, до меня это слабо доходило, потом как раз так получилось, что Галя, которая была женой Селиванова, она стала женой главного БОМЖа Джоника (Евгений Соловьёв, вокалист и лидер гр.БОМЖ. - С.А.). Тогда мы музицировали, а до этого у нас были проекты с Летовым, и вообще я считал, что мы будем заниматься психоделией, вот там в 85-м году упоминается альбом под названием "Психоделия Today", я тогда слабо представлял, что у Летова была группа довольно такой антисоветской направленности по тем временам, которая называлась ПОСЕВ, считал, что мы должны заниматься другой музыкой. Для меня было удивительно, когда они приехали в 87-м году, весной - Манагер, Летов, из КЛАКСОНА два брата - они тогда останавливались у меня, и выдали вот этот вот концерт на фестивале, которое, видимо, и сделало их известными. А до этого в 86-м году был первый концерт на квартире Летова в Новосибирске, видимо, вообще первый, там как раз присутствовал Дима Селиванов, приехал тогда со своей девушкой. Он тоже был молчаливый. Концерт "Песни в пустоту" - он так и назывался, публика сидела, не могла понять, как ей реагировать вообще на это всё, поскольку для того времени это несколько было новое, так сказать. Селиванов если и говорил, то буквально пару слов, это одобрительные были, конечно, слова, он всегда был на этот счёт молчаливый такой. Хорошо помню, что Селиванов был на этом концерте. Даже запись осталась какая-то.

Я даже и не помню, как Селиванов начинал играть... Они играли с Наумовым - ПРОХОДНОЙ ДВОР, - такая команда была, а потом у него были постоянные попытки создать свою группу, это не очень выходило... Видимо, музыканты не могли понять, так сказать, чего он хочет. Те, кто с ним играл, чувствовали, что за ним есть такая сила индивидуальная и игры, и вообще концепции, но не могли в это въехать - не могли и всё. То есть, чувствовали, но не могли, хотя и хотели. Поэтому у него с группой не получалось. Это моя точка зрения. Несколько было музыкантов, с кем он пытался играть - Вова Бугаец из ЛОМБАРДА, из Академгородка были, из БОМЖ пытался Дима Воронов, известно, что они и с Радкевичем контачили, с ПУТТИ играл... ПУТТИ был не его уровень, в принципе, он хорошо относился к ребятам этим, но видимо считал, что у него другое несколько направление. Потом поехали в Омск, где контачили очень плотно с Летовым, хотя после этого уже какой-то странный период у него начинается, после Летова. Не знаю, трудно сказать... Странный период - это в том смысле, что он плохо уже контачил с людьми, и были в творчестве какие-то вот зигзаги. Но тем не менее, как раз вот этот проект - ПА, - последний проект, казалось бы, удачно складывался, и что там произошло, трудно сказать.

Концерты были, но я это видел мельком. Это было действительно круто, потому что милиция могла разогнать в любой момент. Там уже стояли - вот-вот, Манагер выкрикивал разные лозунги, всё это выглядело жутко, но при этом Селиванов был с совершенно отстранённым лицом - он просто вот отстранённый человек, но всё это дело поддерживал, несмотря на отстранённый вид в затемнённых очках. Потом была ПРОМЫШЛЕННАЯ АРХИТЕКТУРА, как это было - я сказать точно не могу. Это была очередная попытка, не единственная, но попытка, которая к чему-то привела - создать ПРОМЫШЛЕННУЮ АРХИТЕКТУРУ, создать какой-то стиль, как говорится, близкий к пост-панку... Это, конечно же, один из интереснейших музыкантов в Новосибирске был, т.е. я считаю его концептуалистом вообще по многим направлениям. Жаль, что, конечно, мало осталось... Вживую слушать его было, конечно, очень интересно.

Я помню, что у Игорёза мы сидели, и вдруг нам такое сообщили, что Дима Селиванов погиб. Я уж не помню, чуть ли не по телефону это сообщили. И для нас, конечно, это было потрясение вообще. В тот момент казалось, что он уже нашёл чего-то, группу создал... Тогда это, конечно, неожиданно было. Я помню концерт памяти Селиванова, там выступал Летов, выступала Янка, я был на этом концерте. Концерт действительно был крутой, я Летова первый раз видел таким - тогда. Он тогда уже решил все барьеры, которые могли его в чём-то останавливать, тогда он решил, что этих барьеров уже нет. Несмотря на совершенно чудовищный звук и так далее, тогда он уже решил выступать вот таким образом, без оглядки.

Ну и хватит, наверное...

Записал и обработал
Сергей Ахметов.